Пейзаж ее лица, исполненный так живо
Вибрацией весны влюбленных душ и тел,
Я для грядущего запечатлеть хотел:
Она была восторженно красива.

Живой душистый шелк кос лунного отлива
Художник передать бумаге не сумел.
И только взор ее, мерцавший так тоскливо,
С удвоенной тоской, казалось, заблестел.

И странно: сделалось мне больно при портрете,
Как больно не было давно уже, давно.
И мне почудился в унылом кабинете

Печальный взор ее, направленный в окно.
Велик укор его, и ряд тысячелетий
Душе моей в тоске скитаться суждено.

Игорь СЕВЕРЯНИН

Давненько мы не шептались с Королём и вот сонет коснулся струн моей души. Сонет вообще моя слабость, а писаный точёной строкой мастера и волшебника символа, осветляет самые потаённые уголки моих размышлений о любви и вечности. Закружит в стремительном вальсе строк о любви и разлуке, отчаянной тоске и счастье вибрации влюблённых душ. И уж ты не слушаешь, ты сопричастен всему этому колдовству, такой пронзительной ноткой схватывает твою душу сопереживание счастья и боли этого потрясающего эстета чувства и рифмы. Северянин не част у меня, а вот люблю я его всё спокойнее и глубже, потому что разглядел за утончённостью его поэтических изысков страдающую и любящую душу истинно русского человека, открывающуюся не сразу, но широко и навсегда...