НАД СЕВЕРНЫМ МОРЕМ 
Над морем, где древние фризы,
Готовя отважный поход,
Пускались в туман серо-сизый
По гребням озлобленных вод,-

Над морем, что, словно гигантский,
Титанами вырытый ров,
Отрезало берег британский
От нижнегерманских лугов,-

Бреду я, в томленьи счастливом
Неясно-ласкающих дум,
По отмели, вскрытой отливом,
Под смутно-размеренный шум.

Волна набегает, узорно
Извивами чертит песок
И снова отходит покорно,
Горсть раковин бросив у ног;

Летит красноклювая птица,
Глядя на меня без вражды,
И чаек морских вереница
Присела у самой воды;

Вдали, как на старой гравюре,
В тумане уходит из глаз,
Привыкший к просторам и к буре,
Широкий рыбацкий баркас...

Поют океанские струны
Напевы неведомых лет,
И слушают серые дюны
Любовно-суровый привет.

И кажутся сердцу знакомы
И эти напевы тоски,
И пенные эти изломы,
И влажные эти пески,

И этот туман серо-сизый
Над взрытыми далями вод..
Не с вами ли, древние фризы,
Пускался я в дерзкий поход?

Валерий БРЮСОВ

Писал я уже здесь об истинной столице. Сколько шансов упустили правители России, чтобы воистину возвеличить и так великое. По дури спесивой, безоглядно на потомков: лишь бы себя увековечить. Взять хоть историю с Петербургом.
Говорили, рассказывали староверы-поморы Петру про моря незамерзающие и бухты огромные, удобные. Демидов от Балтийской лужи, сколь мог, открещивался. А вот на Медвежьем брался чуть не на свои кровные форты и верфи новой столицы заложить.
Не даром облюбовали гордые поморы, не знавшие барской крепостной неволи, эти места. Во все времена просилась сюда, на 10 градусов выше нынешнего Питера, столица империи. И не Испания и Англия, а Россия стала бы великой морской державой на столетия раньше, оседлав оконечность Гольфстрима. Знал про то Иван Грозный из своей знаменитой либереи, поручил Строганову сие великое дело... Эх, кабы не смерть Ивана, да не Смута. Романовы замухрышками оказались во все свои царствования.
Подумать только: чья кровушка истинное величие России придала? Не Пётра, не-е-ет, не этого самодура и чёртушки - Екатерины! А Пётр, что Пётр: Питер вот на костях, да Балтийская лужа с кучей проблем. Хорош ныне Питер, чудо как хорош. А стоял бы десятью градусами выше - Царь царей всех городов во все времена.