Аристотель, что называется, «потерял лицо». В Лицее давно собрались ученики, терпеливо ждал ответа у двери посланец Александра, а он всё перебирал дрожащей рукой свитки на столе из резного кипариса. «Не делай никогда того, чего ты не знаешь, но научись всему, что следует знать, и тогда ты будешь вести спокойную жизнь; переноси кротко свой жребий, каков он есть, и не ропщи на него; приучайся жить без роскоши». Опять, опять становится на его блестящем пути этот роковой старец из Кротона. Он вынимает из хаотически разбросанных на столе свитков ещё один, подносит к глазам и кровь бросается ему в лицо. «Все вещи - суть числа. Но поскольку числа выражают СУЩНОСТЬ всего, то и объяснять явления природы следует только с их помощью». Стагирит нервно швыряет свиток в кипу таких же, лежащих навалом на столе. И поворачивается к посланцу.
«Кто именно передал это», - он брезгливо тычет пальцем в кипу на столе. «Номарх Птолемей», - в глазах посланника, наверное, мужественного воина, плещется ужас: этот Учитель его господина и кумира, с его пронзительным взором и тонкой полоской сомкнутых гневом губ, умеет быть страшным. «Он сказал - для библиотеки», - голос посланца пресекается, столь страшен брошенный на него пытливый взгляд. Но Стагирит уже забыл о нем, дума о чём-то своём положила упрямую складку меж бровей. «Иди и жди», - Аристотель принял решение: теперь это снова полный злой воли честолюбец. Она бушует в нём, рвётся, играет в высверках агатовых глаз. И тут же гаснет, подчиняясь чудовищному внутреннему усилию этого злого гения арийского ЗНАНИЯ.
Уже прикоснулся к нему Стагирит в Египте, как когда-то Моисей. Прикоснулся, ужаснулся,... и сделал свой выбор, как и Моисей: Единобожие. Только в качестве бога у этого жаждущего, как и Моисей, абсолютной власти, атеиста и первого глобалиста мира выступит её величество НАУКА. А слово бог до конца своей жизни будет писать он с малой буквы. Потом те, другие, избранные своим единым богом (Иеговой) найдут для себя нишу в служении божеству Стагирита, и он уже провидит это.
Потому, что только вчера от него ушёл к единоверцам старик-еврей. И оставил любопытную книгу, о которой они вели беседу долгие три часа. О первых десяти буквах, которые еврей называл сефиротами и утверждал: они есть божественный ключ к их самой главной книге Закона. Стагирит лишь кивал головой и бросал короткие реплики. Да, он знает иное, чем у евреев толкование сефиротов, суть цифр. Но оно никогда не проявится в этом мире - его люди могут быть спокойны. Он не стал объяснять причины своей уверенности: арийский философ из Фив (помните?!) – мёртв.
С этим ответом и ушёл старый еврей к своему племени. А теперь вот этот свиток. Есть наука и есть люди, которые будут молиться ей наравне со своим Б-гом. И принесут ему бессмертие, несравнимое с бессмертием его ученика Александра. В веках будет держать его мёртвая рука за горло проклятую цивилизацию ариев, едва не отнявшую у него дело всей его жизни.
И вдруг - этот свиток! Его трясет от возбуждения, но и оно гаснет, подчиняясь всё тому же чудовищному внутреннему усилию. Судьба дальнейшего развития цивилизации зажата в его потном кулаке. Ну, и где ваши боги?...
Через час упакованные в просмоленный пергамент арийские свитки лежат в тайнике рядом с такими же свитками философа из Фив. Два главных арийских соперника, два носителя арийского ЗНАНИЯ. Вот они, их труды, в потайной карстовой пещере, которая сейчас будет замурована. Ещё через час вспыхнет его жилище, разгромленное и подожжённое чернью, нанятой им же через посредника. А сам этот посредник сидит в холодном поту под деревом, не в силах шевельнуть ни единым членом - яд! И уйдёт назавтра к Александру отчёт о случившемся, а арийские пергаменты, что получил Птолемей от жрецов, не станут одними из 700 000 сокровищ Александрийской библиотеки, прежде чем она загорится в первый раз. Что же это были за свитки? Почему так всполошился Стагирит? Пифагор!!!