Томление бури

Сосны качались, сосны шумели,
Море рыдало в бело-седом,
Мы замолчали, мы онемели,
Вдруг обеззвучел маленький дом.

Облокотившись на подоконник,
В думе бездумной я застывал.
В ветре галопом бешеным кони
Мчались куда-то, пенился вал.

Ты на кровати дрожко лежала
В полуознобе, в полубреду.
Сосны гремели, море рыдало,
Тихо и мрачно было в саду.

Съежились листья желтых акаций.
Рыжие лужи. Карий песок.
Разве мы смели утром смеяться?
Ты одинока. Я одинок.

Игорь СЕВЕРЯНИН

Как-то тема одиночество перекликнулась сегодня с восторгами Бальмонта и миньонами волшебников символа. Но вот эта вещь Короля всегда ассоциировалась у меня с глубоко прочувствованным одиночеством. Северянин всегда ожидаем в своих воздушных анимациях и всегда неожидан. Лишь одно неизменно дарит он нам: утончённую вязь строк и красоту образов. Стоит вникнуть глубже в недосказанное или оборванное ради новой мысли, как озноб охватывает и тебя, знакомый любовный озноб неизведанного или пригрезившегося. Умеет Король, играя узором слов и образов как россыпью самоцветных камушков, завлечь тебя в игру своих полу-смыслов полу-междометий, среди которых обретаешь ты иллюзорное понимание новых граней любви. Даже в терпкой тени одиночества.
Такие они - "серебряные".