1

Меч создал справедливость.

2

Насильем скованный,
Отточенный для мщенья, -
Он вместе с кровью напитался духом
Святых и праведников,
Им усекновенных.
И стала рукоять его ковчегом
Для их мощей.
(Эфес поднять до губ -
Доныне жест военного салюта.)
И в этом меч сподобился кресту -
Позорному столбу, который стал
Священнейшим из символов любви.

3

На справедливой стали проступили
Слова молитв и заповеди долга:
"Марии - Деве милосердной - Слава".
"Не обнажай меня без нужды,
Не вкладывай в ножны без чести".
"In te, о Domine, speravi!"
(На тебя, Господи, уповаю! (лат.)) -
Восклицают средневековые клинки.
Меч сосвященствовал во время
Литургии,
Меч нарекался в таинстве крещенья.
Их имена "Отклер" и "Дюрандаль"
Сверкают, как удар.
И в описях оружья
К иным прибавлено рукой писца:
"Он - фея".

Максимилиан ВОЛОШИН, "Путями Каина"

Я безумно люблю хорошее холодное оружие и совершенно равнодушен к огнестрельному. Когда в льдистом взоре соперника узришь ты понимание момента и готовность разить, помноженную на умение делать это мастерски (этого не утаить мастеру ни под маской равнодушия, ни в притушеном взоре: поздно!), всё в тебе становится продолжением клинка. И мастер понял тебя: твой взгляд выдаёт опытному взору стать воина, как по особому невинный взмах ресниц прелестницы - опытную кокетку.
Ещё меч раздумчив в ножнах, сверяя честь и долг с поступком, а рука небрежно теребит застёжку плаща, уже готового отлететь в кустарник, как гневный высверк взгляда соперника ставит точку: решено. Я никогда этот высверк себе не позволяю, помня слова Наставника: "Лучший бой тот, который не состоялся." Да и гнев для меня роскошь практически недоступная: всё в себе.
Молнии выпадов, бешеное вращение кисти, танго смерти, когда глаза в глаза и дыхание - одно на двоих. Гортанное: "Сударь!" и ответ-выдох: "Пустяк, продолжим". Выпад, уклон, холодная молния в твоей руке уже не двоится и не образует шелестящее над головой сияние коло, она рассыпалась хрустальными блестками на семь направлений: эта магия клинка есть казачий веер! Вот она, вершина, к которой вы вели друг друга через лукавство терцев и и верхние баррэ.
Выбит меч из усталой руки мастера и грудь его сама ищет смертоносное жало твоего клинка: смыть своё бесчестие. Какое бесчестие?! Мы только что создали произведение искусства, поэму малинового звона, гимн красоты движения и ворожбы томительной паузы. Ты что-то там не исполнил из веленного? Чепуха, ты был велик и уважительный кивок-поклон моей головы указывает на это...
Может ли современная подлая оптика, разящая за километр, сотворить подобное? Э-эх, воин...