СЛАДОСТРАСТИЕ

Сонет

Манящий взор. Крутой изгиб бедра.
Волна волос. Раскинутые руки.
Я снова твой, как был твоим вчера.
Исполнен я ненасытимой муки.

Пусть нам несет полночная пора
Восторг любви, а не тоску разлуки.
Пусть слышатся немолчно до утра
Гортанные ликующие звуки.

Одной рукой сжимая грудь твою,
Другой тебе я шею обовью;
И с плачем, задыхаяся от счастья, -

Ко мне прильнешь ты, как к земле листок,
И задрожишь от головы до ног
В вакхическом бесстыдстве сладострастья.

Константин БАЛЬМОНТ

Смелость до безумия во всём - это Бальмонт. Я рассказывал вам, как он чуть не полез на арену только из-за того, что его спутали с известным торо в безвестной деревеньке. Но с крутой ареной! Или как в полуразбитой яхте на Ловозере, вылезший из под брезента, час назад полумёртвый, в окровавленной повязке, он выдал волнам и смерти своё бессмертное "Я вольный ветер, я вечно вею!". Романтический шрам от того безумия среди волн Гипербореи долго ещё порождал самые демонические слухи о дуэлях и корсарах и будоражил воображение слушательниц Смольного, как и его изумительные любовные откровения. Папеньки-цензоры, "спасая" невинность своих чад от неистового напора любви Бальмонта, терзают его книгу, а он не уступает и пишет "Волнообразно двигая спиной...", я её ещё выставлю. Вот вам пассаж Бальмонта в письме к Брюсову: "Спасите мою книгу. В ней, верно, вырежут много страниц". Не вырезали, не решились, магическая книга дошла до нас, читайте её волшебные страницы, а я обещаю ещё и ещё. Потому что это - любовь!