Люди из Кремля хотели, чтобы результат был предсказуемым? Так и получилось. Главный итог состоит в том, что выборы (несмотря на отсутствие выбора) в России на этот раз состоялись. Но их объявленные результаты — нелегитимны.

Если объявленные ЦИК результаты «партии жуликов и воров» (ПЖиВ) будут в районе 40—45%, то первой реакцией общества станет победное «Вааау!». Если они будут выше 55%, то над страной пронесется примерно тот звук, который слышал Владимир Путин в «Олимпийском» — низкое и мощное ненавистное мычание. Но и цифру 45% расценят как победу только в первый момент. Ибо если в официальных итогах будет стоять 45%, то общество сделает вывод, что в реальности было 25%. То есть предсказуемый итог выборов в том, что результаты не будут населением признаны легитимными — вне зависимости от цифры, которую назовет ЦИК.

В этом виноваты сами власти. Столь беззастенчивого давления, столь наглого отжима неугодных — кандидатов и наблюдателей, столь неприкрыто противозаконного поведения чиновников, столь явной демонстрации своей ангажированности со стороны ЦИК мы еще не видели. Поэтому любой результат будет расценен как обман. Испугавшись падения рейтингов и попытавшись поднажать на все педали своей «вертикали», «партия власти», кажется, покончила с собой.

Ведь в самом деле проснувшиеся утром понедельника губернаторы и мэры, с таким трудом натянувшие план по процентам и знающие, чего это стоило, осознают, что они живут уже в новой эпохе. Что ПЖиВ — это гиря, которая может только утопить. Как утопила она саму себя. Теперь это — черная дыра, способная пожрать любой ресурс.

Путиным В.В., намеревающимся вернуть себе президентское кресло. Раньше «ЕдРо» играло роль эдакого чугунного постамента под его бронзовым бюстом. Теперь этот постамент превратился в цинковое перевернутое ведро, и любой поставленный на него предмет выглядит мусором.

    Но если взглянуть на дело чуть внимательнее, то мы поймем, что поражение «ЕдРа» — это не про «ЕдРо», это про него — Владимира Путина.

Раньше его ресурса хватало, чтобы волочь на политический олимп этот бедлам бабломанов в качестве постамента для собственного бюста. Теперь — не хватает. Поражение «ЕдРа» — это видимый итог сокращения его кредитов. Второй итог прошедших выборов таков: они обнажили резкое ослабление позиций Владимира Путина и перспективу быстрой эрозии тех институтов власти, которые им были выстроены на песке собственной популярности. Песок — он ведь странная вещь. Когда его очень много — он страшная мощь. А когда его мало — он ничто.

Действительно, пока факт состоит в том, что рейтинг г-на Путина снижается с удивительной непреклонностью. И казавшееся еще месяц назад очевидным его гладкое возвращение в президентское кресло —  теперь зарастает мхом сомнений и неопределенности. Так, например, по данным Левада-центра, в ответах на вопрос: «За кого вы проголосовали бы, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье?» — Путин только за ноябрь потерял 11 пунктов. Число готовых голосовать за него сократилось с 42 до 31%. Вся мифология «национального лидера» начинает трещать по швам. А ведь до президентских выборов еще четыре месяца.

Что произошло с рейтингом Путина? Почему объявление о рокировке в тандеме, который еще несколько месяцев назад чувствовал себя как сыр в масле, пил под телекамеры молочко в белых рубашках — ни дать ни взять полубоги среди смертных, — стало спусковым крючком повсеместного раздражения?

Ответ, мне кажется, не так сложен и таинственен. В начале 2000-х Путин получил от населения и элит широчайший мандат. В странах, где общество не умеет контролировать власть, такая система называется «делегативная демократия»: мол, правь, как знаешь, мы тебе доверяем. В 2004 и 2008 годах дела шли хорошо, и у населения не было повода забирать этот мандат. А следовательно — как это водится в делегативной демократии, — его не интересовали и все процедурные вопросы: о цензуре в СМИ, несправедливых выборах, подтасовках, давлении на оппозицию. Возникало впечатление, что его, население, вообще не интересует тот мандат, который оно Путину вручило, что общество отказалось от своих прав на него.

Но тут и начиналась история трагического взаимонепонимания. В то время как население считало, что это оно вручило Путину ярлык на царское правление и не требует его обратно, потому что не имеет на то особых причин, Владимир Путин все более склонялся к мысли, что ярлык этот принадлежит ему по праву его талантов и заслуг. В 2011 году население обнаружило, что далеко не уверено в том, что хочет оставить ярлык за Владимиром Путиным. Даже не то чтобы категорически против, но не уверено. Владимир Путин же был убежден, что ярлык — его, отдан ему заслуженно и навечно, и не о чем тут говорить. Но чем больше Владимир Путин настаивает на этом, тем более он выглядит в глазах населения узурпатором. И тем меньше, соответственно, имеет прав на ярлык.

Такова, мне кажется, в общих чертах пружина начинающегося политического кризиса в России.

Кирилл Рогов