ТИШИНЫ!

Тишины хочу, тишины...
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины...
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины...

звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание -
молчаливо.
Тишины.

Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее - неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.

Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха - поет соловей.

Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины...
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.

Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.

Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ

Выбраться из "серебряных" на простор современной поэзии было для меня делом сложным, особенно после завываний Ахмадуллиной и шлёпанья мокрыми толстыми губами Рождественского, который к тому же ещё как-то очень вычурно картавил. А потом мой научный куратор по ТФ принёс к традиционному кофею, что заваривался по особому его рецепту и в сугубом ритуальном молчании распивался в его келье подопечными, розовенькую брошурку в осьмушку, которая оказалась "Мастера" Вознесенского...и о том, зачем я тут, мне напомнил изумительный аромат арабики прямо у меня меж книжицей и носом: у Лады кончилось терпение. Ещё хватким взглядом вынутого из другого измерения отщёлкнул я кадр на будущее: Эрик Васильевич в позе фавна любопытствующего. Он-то давно знал мои пристрастия и даже Пастернак, читаемый всеядным мценским дивам, не вменялся мне епитимьей за равнодушие к сюрре: я надевал наушники и погружался в мир Чюрлёниса и Шоссона. И вдруг Вознесенский, которого и сам-то он взял "полистать из любопытства". Пастернак всё же был из "серебряных", хоть и не "моих", а этот горлопан, уже обозваный, да не где-нибудь, а в Кремлёвском дворце за компанию с Евтушенко и Рождественским пидорасом САМИМ Хрущёвым, мне не мог понравиться,...а тут такая реакция. Я потом ещё напишу на его "Дубовый лист виолончельный" цикл, а пока извольте. Вот эта вещица довела меня тогда до столбняка...