Возврат на Кириллов остров во второй раз имел причину прозаическую, что не помешало мне усмотреть скрытый до поры смысл. Предчувствие не подвело – на острове нас ждали.
Старик… Я зрил перед собой одно из воплощений смутного и тёмного мира, сидящее у хилого костерка на этом острове. Несвежий халат, поношенные чувяки с загнутыми носками на кривых ногах, скрытых шальварами. Девочки искали штормовку Милы, а этот продолжал молча обсасывать рёбрышко воблы. Как будто ничего вокруг не замечал. А ведь всё замечал! Я глянул на Николу и замер. Наставник что-то подавлял в себе: аура его обрела пурпурный оттенок. Наконец, почти спокойно, произнёс:
– Что привело тебя, хазарин, сюда?! Или шпионы плохо поняли: нет здесь для тебя мест?!
– Ай, я-й, я-й! – у старика оказался тоненький, противно дребезжащий голос, – мне так тут ещё за мораль говорить будут. Или меня, гостя, уже накормили с дороги, позаботились?
– Ты сам, не спросясь, устроился. – Никола возвысил голос. – Так зачем явился?!
– Нет, вы токо гляньте, – мерзкий старик вытер руки о полу халата и встал, – тут спрашивают за моё дело! Хорошо, я таки тоже таки спрошу, он кто?
Грязный извилистый палец ткнул в меня, потом куда-то вверх.
– Кто этот юноша, что свободно бродит здесь в одиночку и с тобой среди тайного!
– Он наш, хазарин, наш и Его. «Не ваше дело знать имена и сроки, которые Отец положил в Своей власти». Никола был спокоен, гневались тёмной синью только глаза.
– Так говорит Спаситель. – Тебе говорит, иудей! – голос Николы звучал трубно.
– Галилеянин не Спаситель нам, избранному народу! Ты это знаешь, старейший из схизматиков!
– Это вы то избранные? – Никола вдруг развеселился.
– Вы, тринадцатое колено, рыбоеды, мало вас Святослав учил! Уходи, а его оставьте. И ты и атланты неуёмные, иначе смотри…
– Хорошо, я уйду, я знаю, и видел всё, что надо было видеть. И ты смотри…
– Нет, ты не всё видел, – меня точно незримая рука толкнула к старику.
– И не всё ещё ты знаешь. Атлантов подбил на смуту, а сам здесь: торговаться. Торга не будет.
Я точно трансовый сон смотрел, видел себя со стороны, рядом старик горбится и глаза сверкают в бессилии. А ещё Никола, весь напрягся стрункой, а в глазах гордость.
– Меня вам теперь не достать, а тронете друзей, я вас искать начну до срока, запомни. И найду, так там и скажи.
– Запомню, идущий, и скажу, но и ты запомни…
– Довольно! – Никола поднял руку и тяжёлая пауза расколола момент.
– Всё!