А первые, самые приблизительные, расчёты на тему: «Гдей-то у нас самый близенький такой кризис виднеется с любого краю?» – дали результат никак не приблизительный, от которого у профессора по спине побежали мурашки. Потом он опомнился и всё перепроверил – уже не приблизительно, а…дотошно, вот! Так как самый распоследний египтянин, жрец распоследний, не проверял. Н-да. Шило на мыло! Было девяносто восемь с кучей девяток и других цифирей после запятой, а вот теперь почти сто. Кто не понял – сходимость это такая: сто процентов. И даёт она аккурат наш годочек! И что теперь делать, кто ему, пардон, скажет, а, умники?! Шемаханская с Оленем по пустыне носятся, нашли забаву: решение, вот оно, тут, а не среди дурно ведущих себя вояк! Понятия не имеющих, что такое настоящий чай, без которого в жизни не одолеть его бедной головушке сей парадокс. Юр Ант с отвращением глянул на мутное пойло в колбе: надобно немедля что-то предпринять! Время уходит, а у него ни чаю приличного, ни идей.
– Время пока есть, но мало.
Юр Ант уже стал привыкать к подобным сюрпризам, однако вздрогнул. Повернулся. Ну, кто ж ещё, конечно Отче.
– Не наплутал?
И, уловив немой протест, поднял руку.
– Ну-ну. Мы скоренько, опять затеял Олень бузу. Вытащил-таки тех, настоящих. На себя Кагал вытащил. Теперь кто кого. Вот он, твой кризис! Царей считать научились, фараонов.
Отче вздохнул неопределённо.
– А вот Оленя…