Старый иудей, ушедший в ночь пожара не показался Аристотелю добродетельным. Чтобы оградить себя от всяких слухов и намекнуть евреям, в чьих руках находится их тайна, Стагирит надиктовал писцу свиток, который на следующий день был не только прочитан ученикам в Лицее, но с него по негласному разрешению Аристотеля сделали несколько копий.
Стагирит позаботился, чтобы хоть одна из них попала к иудеям. Он был очень осторожен в высказываниях, ссылаясь на источник, якобы погибший в пожаре,...но перехитрил не евреев, а сам себя. Иначе откуда взяться такому письму:
"Александр Аристотелю желает благополучия! Ты поступил неправильно, обнародовав учения, предназначенные только для устного преподавания. Чем же мы будем отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были воспитаны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знанием о высших предметах. Будь здоров!" Холодное, если не сказать, гневливое письмо: Стагирит знал своего ученика. Как и знал, что за знания имел в виду тот. Значит, не уничтожил Авесту, выполнив навязанное Учителем, коснулся их арийских тайн.
Коненечно коснулся! Самая славная из его побед меркла в свете этого знания: так решил для себя Александр. Стагирит умел читать между сторок: "Чем же мы будем отличаться от остальных людей...?" Величие полководца, победившего пол мира, было уже не в счёт. "Надо что-то делать", - в висках бились злые пульсы, - " что-то делать".
... А Александр в недоумении разглядывал груду пергаментных списков и древних манускриптов в свитках, доставленных ему халдейскими жрецами в бородах, крашенных хной. Время от времени он погружал руку в эту груду и наугад брал свиток. Молчание затягивалось, но молодой царь в конце концов нарушил его. "Края света за Индией нет", - он не спрашивал, а отвечал своим мыслям. "Вообще нет никакого края", - он прислушался к тому, что творилось у него внутри. Страха не было у этого избранника богов, одно только неистовое желание, захлестнувшее всё его существо. "Я хочу знать всё!" "Это невозможно",- жрец перехватил безумный взгляд царя и поспешил закончить: "Универсальное знание принадлежит всем... и никому". "Я расскажу о нём своему учителю, он поможет...". "Не поможет", - голос жреца был печален и это удержало царя от вспышки гнева. "Почему?". "Убийца, направленный им, уже идёт к тебе: меж вами неделя". "Вы знаете его? Так убейте, я приказываю вам!". "Прийдёт другой." "Это знание так опасно?". "Суди сам: между твоей и своей смертью он выбрал смерть своего ученика - твою". "Его смерть?!". "Да, это знание - его смерть. Он уже держал часть его в руках,... и уничтожил, или сделал вид, что уничтожил".
Дальше разговор был больше похож на бред: так потом представлял все, что с ним было, Александр. И только сидя на берегу Сейдозера (помните?!), в заповедонных сакральных местах Гипербореи, о которой он услышал в тот раз впервые, он понял, что имели в виду жрецы Халдеи. Но и они знали не всё. Зато знали о существовании стрелы, на которой идеографическим письмом был указан путь на северную прародину всего человечества - в Гиперборею. И ещё они знали имя человека, предсказавшего явление на поиск этой стрелы Александра: Пифагор!!!