– А золотишко-то было Кагала: высунулся на свою голову. Тысячу лет потом отходили, золото искали. Святослав-то его просто перепрятал. И на Русь не попасть. Но явились местечковые – вот он, звёздный час! И что?! Пол мира на Русь науськали, пустили большевиков в структуры Коминтерна. Такой сетью всю страну и мир накрыли…и упустили попа-недоучку. А он возьми и вымани еврейскую коммуну Коминтерн на свет Божий. И вместе с Бесноватым расписали: кому Шпрее (Эрнест Тельман и Роза Люксембург утоплены), кому лагеря (Каменев, Зиновьев - лагеря, расстрел). А для самых упёртых общечеловеков – альпенштоком по голове (Троцкий). Что, высунулись, болезные?!
Полковник хмыкнул.
– А до золота «скифов», нашего то есть, так и не добрались! Вот и всё.
– Да что всё-то?!
Граф кое-что начал понимать. Но натура есть натура.
– Ну высунулись пару раз, получили: на Руси за пакости принято копчик массировать… Стоп! Ты что ж, хочешь…
– Ну? – полковник подталкивал Графа к выводу, для себя уже очевидному.
– Ну?!
– Не нукай, не запряг.
Граф зачем-то оглянулся по сторонам. Полковник ждал.
– Ты думаешь, если мы тут у них,…то они высунутся?!
– А куда им деваться?!
Полковник торжествовал, как будто дело уже сделано, так уверен он был в себе, атлантах, а, тем более, в Графе.
– Без всех этих наймитов они и воробья не пугнут, где уж тут им Оленю каверзы строить. Не-е-ет, высунутся: Бог Троицу любит! Олень и махатмы это и имели в виду!
– А Олень знает про твою задумку?
– Думаю, что нет, хотя догадываться может. Не след его в эти разборы втягивать, не его это дело.
– Поздно.
Ваал прислушался к чему-то.
– Скоро Олень будет здесь и не один. С ним девы и твой сын, полковник. Ещё, кажется, Саул…