Кому земля — священный край изгнанья,
Того простор полей не веселит,
Но каждый шаг, но каждый миг таит
Иных миров в себе напоминанья.

В душе встают неясные мерцанья,
Как будто он на камнях древних плит
Хотел прочесть священный алфавит
И позабыл понятий начертанья.

И бродит он в пыли земных дорог —
Отступник жрец, себя забывший бог,
Следя в вещах знакомые узоры.

Он тот, кому погибель не дана,
Кто, встретив смерть, в смущеньи клонит взоры,
Кто видит сны и помнит имена.

Максимилиан ВОЛОШИН, "Венок сонетов"

О! Как непросто вдруг ощутить себя бессмертным. Иные миры, в которые ты прорвался силой разума и воли, напоминают о себе космической тоской. Ты и бог, читающий книгу Мирозданья, и мельчайшая пылинка меж листов этой книги, в которой ты то теряешь себя в скорбном развоплощении, то взрываешься вселенским протуберанцем нового воплощения божественного величия.
Хорошо бы только не забывать, что прежде ты Творец, а потом уже его божественная и бессмертная ипостась. Но пока ты ищешь себя в себе и этом лучшем из миров, кровь смущения выбагает жарким румянцем на щёки: ты чувствуешь себя самозванцем, бессмертия недостойным. Что же, твори и стань достойным, не заработай, а получи то, что дадено тебе законом с рождения. И помни имя своё, Человек!...