Лицеистов в классе было тридцать три. В ещё трёх параллельных классах это число колебалось даже в процессе учёбы от тридцати двух до тридцати шести, а у нас – ровно тридцать три. Только в октябре нас стало меньше. Ушёл умница Овчина, пловец, ставший впоследствии золотым Олимпийцем, а сейчас не сумевший совместить серьёзную математику и большой спорт, потому что был серьёзным и ответственным человеком. И вот его-то место занял очень серьёзный, но совершенно в ином плане, Сеня Мороз – событие, для лицея не имевшее аналогов. Пропуск даже одного занятия догоняли, неделя чьей-то болезни, по крайней мере в нашем классе, превращалась во всеобщий аврал. А этот сынок директора треста ресторанов города, прибывший из Сирии с семьёй в октябре, уже через неделю вернул классу число тридцать три и полную уверенность, что гандикап в почти два месяца он не осилит.
Впрочем, к опеке новичка подключились все и, как выяснилось, не зря. Во-первых, юноша планировал лицей ещё в июне, когда семья узнала о переводе главы на родину. Чем уж там и кому потрафил скромный посольский клерк, но в те времена, когда посольский люд экономил на мороженом, он взял сыну учителя математики. Сейчас отец имел возможности сказочные. Соответственно и сын имел репетиторов по математике, физике и программированию, а векторную алгебру, комбинаторику и пределы, шедшие в лицее с первых дней факультативом, освоил ещё в Сирии с местным (?) учителем. Так и появился в их классе мажор, чья судьба переплетётся с судьбой троицы на долгие тридцать три года. Магия числа тридцать три или само это число в магии их судеб?! Время покажет…